Кухня

 

– Как ты пишешь книги?

– Я не пишу. Я писал.

– Хорошо. Как ты писал? Сразу – кульминацию, или придумывал сюжетные ходы, героев с соседей срисовывал, ...

И не один раз ведь спрашивают. Все надеются, что у меня какое-то тайное знание есть. Раз во времена дикие издали, а у прибежавшего с вопросами – книга уже вторую неделю издателям не интересна.

Поэтому – что-то меня отчасти переклинило, вот и решил рассказать все укрытое за короткой связкой «Конец книги».

Сначала хочу сразу отметить, что среди настоящих писателей способов работы с текстом очень много. Каждый подтачивает тот или иной инструментарий под себя. И иногда отходит от накатанной колеи, если придуманная история требует к себе какого-то особенного отношения.

Но для меня (как человека, испорченного администрированием баз данных, где шаг влево-вправо обычно заканчивался крахом системы) наиболее привычным является работа по схеме «звезда». Когда берем ключевое слово, от него порождаем идею всей книги, затем отращиваем главы, сцены, диалоги и последнюю итоговую точку в том числе. Еще не уснули? Тогда начнем.

Роддом

Первая неприятность, которая со мной случается в процессе создания книги, это картинка. Картинка того, что именно мне захочется рассказать. Образ. Фотография какого-то момента, который и будет ключевым во всей истории. Именно эта картинка с разбегу влетает в подкорку и где-то там поселяется на очень долгое время.

Например, жил был герой. Людей собирался спасать. Ему все оракулы предрекали светлое и великое будущее. Тираны уже заранее в панике метались и не знали, куда бы удрать. А тут пенсионер на «запорожце» загляделся на молодых девушек весной и задавил будущего спасателя, который перебегал дорогу в неположенном месте. В школу торопился, бедолага. И картинка: кровища, мозги из раздавленной башки вокруг, полный расколбас и трэш в черно-белых похоронных тонах. Хлоп – картинка без разрешения в голове у автора поселилась.

Самое интересное, что этот отпечаток еще не созданной реальности может потом вырасти во что угодно. И в историю про то, что будущее предначертано и его не исправить. Или что любые прекрасные планы может сломать крохотная глупость. Или что великий герой станет таким злодеем, что сам с старости решит себя же и задавить. Это пока не суть важно. Важно – я поймал некий образ и его эмоциональную составляющую. И отложил на будущее.

Но факт все же надо признать: некое будущее произведение о себе уже заявило. И как именно ко мне приходят эти «картинки с выставки» - не представляю. Надо будет у Фрейда проконсультироваться.

Морг

Дальше для будущей идеи наступает момент медленного подсознательного роста.

Картинка подгребает под себя образы возможных героев, посматривает на чужие прочитанные проекты, примеривает возможную ключевую фразу «расскажи про меня в двух словах». Идет медленный дрейф от «я что-то видел» до «я знаю, из какой именно жизни я видел этот кусок».

И таких крохотных потенциальных «хорошо бы написать» у меня болтается на дальнем полустанке очень много. Они ходят, бродят, грызутся между собой и пытаются за счет какой-то неожиданной идеи обратить на себя внимание. Потому что из кучи промелькнувших образов выживет один-два, кто сможет развернуться в цельную идею и даст посыл новому миру и героям. А остальные – либо залягут на дно, чтобы потом неожиданно напомнить о себе. Либо окончательно развеются пеплом.

Кулинария

Как только картинка обрела основную идею, я начинаю обдумывать ключевые пункты для ее реализации. Здесь у меня появляется прообраз героя (кто расскажет историю), возможный мир (где мы расскажем историю) и вектор развития, по которому помаршируют личные тараканы. И до той поры, пока я не буду представлять себе ясно три эти ключевые пункта, я не сажусь за план. Потому что даже в таком зачаточном состоянии история может мне не понравиться. И я перекрою все кардинально. Или герой сменит пол и превратится из рахитичного мутанта в гренадершу из космодесанта.

При этом я попутно могу подцепить какие-то линки на изображения космических кораблей. Или полистать описание фрегатов времен Людовика. Или еще что-то почитать, что поможет мне определиться окончательно с тем, что именно я хочу написать.

Да, я пишу книги о том, что мне интересно. Не о том, что сейчас конъюнктурно, модно и берут в издательстве. Я пишу о том, что интересно мне. Что хочется повертеть в руках, примерить на себя. Где будущий мир будет разговаривать с тобой, развиваясь от сцены к сцене, а не корчиться в попытка написать заданные пятьдесят слов для склейки мертворожденных кусков.

И лишь цельная «я хочу рассказать сказку о ...» дает мне пинок и заявляет, что пора переходить к следующему этапу.

Бухгалтерия

И тут мы добрались до очень скучной вещи. Мы добрались до пресловутой «снежинки». Или до того, как я ее понимаю.

Для меня «расскажи сказку» выливается в 2-3 абзаца на чистом листе. Где я закрепляю: о чем я расскажу, кто будет участвовать в качестве главных героев, какие основные фишки этого нового мира. Это даже не анонс для книги и тем более не синопсис. Это первый шаг на долгой дороге. Это – мой первый камень в основание стены.

Например: В захваченной инопланетянами Москве выгружают заключенных для работы на чужих заводах. Туда же начинают завозить местных зеков. Они там варятся в своем котле, грызутся между собой. Герой живет за счет выращивания овощей, которые продает криминальным авторитетам. Но узнает, что скоро все накроется медным тазом и хочет а) хотя бы выжить, б) помочь оставшимся бедолагам не пойти на удобрения.

Все, с чуть большей детализацией я идею сформировал. Можно садиться за «Фермера».

Затем я начинаю от моего «заявления о намерениях» писать глобальный сюжет. Он вбирает в себя ключевые повороты, яркие новые персонажи, наметки параллельных линий и что будет торчать в финале. Попутно завожу карточки на героев, в которые уже идут отметки «цвет глаз/волос/рост, особые приметы». Папочка на будущий мир: окружение, зверье, технологии. Ну и к концу этого процесса у меня есть минимум исписанный бисерным почерком лист с каркасом будущей истории.

По этому костяку я пробегу еще не один раз. Я буду его разглядывать с разных сторон, говорить «не верю» на тот или иной ключевой сюжетный поворот, детализировать какие-то основополагающие вещи. И в итоге на 2-3х листах появится прообраз «я расскажу». Я отбросил какие-то совсем головоломные идеи, я определился с героями и миром, я увидел всю сказку целиком.

Пилите, Шура

Следующий этап – это разбивка цепочки событий на главы.

Я представляю в общем – какие основные моменты у меня будут. Обычно – это одна ключевая точка на одну главу. Плюс туда же пойдут подводка к этому событию, сопутствующие приключения в смежных ветках и разное мелкое. Но именно основные важные события и рубятся на главы.

Когда главы у нас появились, я начинаю перетрясать баланс повествования. Много событий в главе или мало. Насколько важны эти события для действия и можно ли их собрать в кучу. Или наоборот, надо их растащить в разные куски и сделать обрамление. Или вообще мне не понравилась последовательность происходящего, и я решил переиграть целый кусок истории.

Но после всех «распилов» я получаю костяк книги, разбитый на главы. И в каждой главе – перечень «что будет» и то, как это связано с другими событиями.

Одновременно прописывается подводка к той или иной будущей сцене, сами сцены (по 1-2 строке на каждую) и задействованные персонажи. Я начинаю пополнять список действующих лиц, насыщая их одновременно мотивацией.

Завершив эту работу я уже могу приступить к детализации.

Дьявол скрыт в деталях

Гуляя по главам, мне остается прикинуть возможный объем (сколько знаков должно быть примерно) и еще раз проверить баланс по собранным сценам в каждой из частей. Я предпочитаю выдерживать что-то общее, не пытаясь втиснуть в одну главу половину книги.

Но зато после завершения работы над основным костяком можно приступить к деталям. К тому, что насытит будущий текст событиями и образами. Я начинаю расписывать сцены.

Каждая сцена включает в себя персонажи. Их мотивацию. Их поведение во время сцены. Чем они закончат ее и как это отразится на героях и общем развитии сюжета. Одновременно герои у меня обзаводятся своей собственной историей. Кто они, откуда, почему поступают так или иначе. Какие отношения их связывают между собой. И это все – в карточках на каждого героя. Некоторые мелькнут с парой пометок «болтун-пилот из третьей эскадрильи, пару раз был сбит и боится летать». Другие же обзаведутся полноценной биографией.

И так – от сцены к сцене. Шаг за шагом. Иногда возвращаясь назад, смещая акценты. Но – до эпилога. Чтобы получить развернутый план будущего текста. И вернуться к нему еще и еще раз, выискивая логические ляпы, провисание темпо-ритма повествования, выстраивая все взаимосвязанные линии в одно целое. Я должен в конце этой работы получить связную развернутую картину моей будущей книги.

Потому что после того, как я закончил этот этап, я уже не буду менять что-то кардинально. Я уже почти закончил свое произведение. Я развесил все ружья, выслушал все выстрелы и разглядел тела погибших в еще не написанной баталии. Я знаю все ответы на все вопросы. И я могу начинать писать.

Текст

У меня есть история, которую я хочу рассказать. История, выстроенная во всех деталях. История, которая лишь ждет теперь, чтобы я сел и настроился на нужную волну. У меня есть детальный план на будущую работу.

И мне лишь необходимо каждый вечер сесть за компьютер. Прочесть написанное раньше (если оно уже было написано), обновить в голове общее направление сюжета на 2-3 главы вперед. Затем «загрузить» текущую главу с разбивкой по сценам, героям, их мотивации и характерам. Вспомнить, кто и зачем перерезал половину персонажей пять минут назад. И со всеми этими образами открыть новую главу, в которой...

В которой для меня все предопределено. Потому что я работаю с детализированным планом. И в котором каждая сцена для меня уже создана и проработана. Но мне надо лишь вдохнуть жизнь в статичную картинку. И написать диалоги. Описать сражения и последующий мир. И передать запахи и краски этого момента для читателя. И еще тысячу разных крохотных кусочков, которые в итоге и создадут настроение будущей книги, позволят поверить в происходящее или превратят все в картонные декорации.

Именно так, с опорой на расписанную в деталях историю я и пишу книгу.

Итого

После того, как текст написан, я его несколько раз правлю. Обычно это ловля «блох», опечатки, ляпы в построении фраз, тавтологии. Я не меняю сюжет и события, этот процесс был выполнен в момент построения каркаса произведения. Я работаю именно над чистотой текста, как такового. И после первых двух-трех правок даю ему возможность чуть полежать.

Затем через пару недель или месяц-другой, я вернусь к нему и буду читать еще раз. Уже как другой человек, как читатель. Я буду ловить глупости, шероховатости. Попытаюсь понять, все ли внятно описано в каждой сцене, все ли мне понятно, как постороннему человеку, который не знает всей истории в целом. Или какие-то действия и события меня не цепляют. Или раздражают своей нелогичностью. Я пытаюсь еще раз проверить написанное на восприятие будущим читателем. И некоторые вещи приходится править. Где-то переигрывать акценты в повествовании, где-то делать вставки/сноски или даже переписывать мелкие куски. Эта работа выполнялась после написания каждой главы и потом проходит еще раз в финале.

Когда я дочитаю до «Конец книги», я могу считать, что черновик создан.

И уже на нем еще раз пройдусь программами для поиска дубликатов, поищу по своему списку разные несуразные слова и выражения, которыми грешу. И дочищу то, что бросится в глаза. Чтобы на основе этой новой книги садиться писать синопсис.

Последний штрих

Завершающим мазком на картине будет создание аннотации к роману, затем синопсиса и краткого письма издателям. Где я напишу о новой книге, добавлю архив с текстом и отправлю все в самостоятельное плавание.

Через пару-тройку недель на дальнем полустанке высунет голову старая идея и начнет размахивать флагом, оттесняя сотоварок. Или утром по затылку хлопнет очередная картинка, чтобы через пару лет превратиться в книгу.

Или не превратиться. Это уже как повезет... Потому что марафон в несколько лет у меня осиливают редкие исключения из правил...